В этом кружевном кафе звуки танго вливаются в приоткрытый рот вместе с запахом крепкого ритретто, корицы и дыма ментоловых сигарет. Территория зрелых благопристойных леди, анорексичных мальчиков в узких джинсах и сладкого запаха ванили. Мы все утопаем в мягких кожаных креслах или же сидим на таких же диванах, закинув ногу на ногу. И смотрим. Друг на друга. В упор. В тонких пальцах тает прозрачная кофейная чашка. Если у моей погибели есть глаза, то она будет смотреть так. Я верю, что моя жница - сучка с алыми губами, которая сначала разорвет мне глотку, пытаясь напиться моей гнилой кровью, и только потом подарит мне свой ледяной поцелуй. Милосердный...
Наш диалог льется неспешно - паутина звуков, шорох сегментов многоножки. Погода, работа, кофе... Горячий, не так ли? В моих зрачках отражаются мои тайные желания. Поводок на твоей шее был бы приравнен к ордену, а пара пощечин к благословению. Я бы избивал тебя нежно, аккуратно подводя к грани невыносимого. Текила на тонких сочащихся порезах ощущается особенно пьяно. А я могу позволить себе щедрость подарить тебе дольку лимона с моих губ.
Столбик пепла опадает прахом в гладкость пепельницы. Я бы хотел разбить ее о твой череп и бросить на осколки, оставляя на содранной шкуре тонкую вязь кровавых ран.
Кино? Музыка? Я не таю вежливую улыбку Джоконды. Я сейчас живее, чем был до, когда смотрю на тебя и думаю об обжигающей ласке ударов, хлестких, таких как может вытерпеть только мы с тобой. и продолжаем разговаривать о раннем творчестве Дали и философии Канта.
Пора уходить. Я поднимаюсь, чтобы больше никогда не встретиться и похоронить свою животную страсть поглубже. Поражение должно быть забыто как можно раньше. Извиняющее улыбка и чуть нервно накинутое на плечи пальто. Мысль что закурить на улице как нельзя более актуально для этого мгновения.
- Завтра вечером я хотел бы тебя увидеть... на ужине. У меня.
Сердце ударяется особенно гулко о грудную клетку. Я стираю хищную ухмылку и поворачиваюсь к тебе... и натыкаюсь на такой же плотоядный взгляд.