Что я - человек.
Что я ошибаюсь.
Что мне больно и страшно, особенно в своих снах.
Что я хрупок.
Что я тоже смертен.
Но пока жив.
В какой-то момент я понял, что замотан настолько, что не было сил даже на сон. Я сидел в сумрачном кабаке, лакая пиво, и разговаривал с очередным случайным-неслучайным знакомцем. Неожиданно приятные внимательные глаза, темные, как черника и перец. Мои слова о проблемах звучали жалко и беспомощно, хотелось плеснуть на них спирта и поджечь, чтобы придать им немного жизни. Но он слушал и не перебивал, словно это было действительно что-то важное.
- Твоя проблема в том, что ты не умеешь расслабляться. Скажи, ты можешь выйти на улицу и заорать от счастья или от злости на весь мир? Просто ни с того ни с сего?
- Нет, - я покачал тяжелой пьяной головой.
- Тебе даже для такого пустяка всегда нужна причина. Физическая, острая как воткнутая в глотку роза.
Я снова скептически мотнул головой. И тут он мне врезал. С размаху открытой ладонью по лицу. Очень больно и унизительно. Было именно обидно, как будто ты - ребенок, и вдруг увидел, что тебе на день рождения вместо щенка подарят десятый по счету развивающий конструктор. Давно сдерживаемые слезы полились сами собой, неудержимо, словно внутри прорвалась невидимая плотина. А он держал меня за плечи и подливал мне пива, приговаривая, что так гораздо лучше.
В эту ночь я спал как младенец.
Иногда я хочу, чтобы в моей жизни был кто-то, кто мог бы отвешивать мне пощечину раз в час или раз в день или хотя бы раз в год. И за кадый удар я бы говорил "спасибо"