О прелести ожиданияЗапись в личном дневнике. Амстердам.
Сегодня мне кажется, что все люди - пластиковые манекены. В свете неоновых вывесок района Red light они пробираются в ночи, чтобы вкусить свою порцию запретных удовольствий, которые смогли бы вдохнуть жизнь в их пустые легковесные тела. Красные фонари подмигивают многооким чудовищем, стоглазым Аргусом, заманивая любовью за деньги. И ты ведешься, окунаясь в клоаку узкой улочки города, погруженного в алую ночь. А кто бы не повелся?
Меня всегда удивляло то, что в этом городе секс-индустрия защищена государством и предоставляет каждой шлюхе соцпакет и пенсию. Однако рабочее помещение далеко не роскошно. Просто узкое ложе, умывальник с вазелином и зубной пастой на полке. Целомудренно задернутая шторка витрины.
Я сажусь на кровать и упираю кулаки в мягкую обивку. На мне тяжелые армейские ботинки, штаны цвета хаки и видавшая виды футболка. Подходит и для путешествия и для того, чтобы скрываться. Я чуть развожу бедра в сторону и молчу, оценивающе глядя на шлюху. Юноша без возраста, один из тех манекенов, которые ходят по улицам, пластиковая бутылка, выброшенная на свалку жизни. Он худ и бледен, запавшие щеки и обескровленный намек на губы выдает в нем любителя тяжелой наркоты.
Зарабатываешь на дозу, парень?
Глаза жадно горят, с такими отсосами можно делать все, что угодно. Внутри натягивается первая вибрирующая струна.
- Я хочу, чтобы ты вычистил мои ботинки.. языком.
Он кивает, наверное, делал в своей жизни и не такое. Послушно опускается на колени, только не скрипя пластиковыми безжизненными суставами, и склоняет голову. Я точно знаю, что там внутри в шее под сеткой полимерных сосудов, заполненных спаянным кислородом, у него спрятан железный штырь, воткнутый в затылок. Я прикрываю глаза, чтобы избавиться от ненужных мыслей и погрузиться в действие.
Он высовывает язык и мягко обводит тупой нос ботинка, размазывая теплую слюну по грубой коже. Еще одно движение головой, и влажная дорожка уходит вбок, вдоль стопы. В такие моменты жалеешь только о том, что ничего не чувствуешь: ни приятной щекотки дыхания, ни теплоты обволакивающего рта, ни мягкой царапины случайно оставленной резцами. Я застываю в своей напряженной позе, превращаясь в один оголенный зрительный нерв, закрученный канатом до разрыва. Контрабанда воспоминаний в пустой голове. Секс со случайными партнерами и теми, кого он будет помнить всю жизнь. Секс в клубах и на парковках, мотелях и туалетах, дорогих люксах и в кожаном салоне спортивного авто. Женщины, мужчины, красивые, умные, нелепые в своем желании. Все сливается в единый образ - квинтэссенцию похоти, и давит в какой-то там участок мозга острым ядовитым жалом, перченым пальцем. Я чувствую, как по телу начинать гонять чистое томление вместо крови. Мертвенная неподвижность. Просто смотрю. Мальчишка старается, вылизывая толстый рант подошвы, обводя языком крючки на голенище, размазывая губы по поверхности ботинка. Иногда он поднимает голову, стараясь уловить мое настроение. Я вижу его припухшие губы и возбуждаюсь еще больше. Хочется вдавить его лицо в пах и трахать до кровавой пены.
Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Его бледные пальцы сухим крабом ползут по моей ноге, задевая коленку и бедро.
- Нет, не нужно.
- Почему? - он видит, что я возбужден, и как профессионал, хочет помочь.
- Пока нет.
Мысок сапога врезается в лицо, опрокидывая навзничь. Еще удар, и тонкие губы взрываются изнутри багровыми нитями. Я вцепляюсь мертвой хваткой в хрупкое бешено пульсирующее горло, и чувствую, как от страха потеет кожа жертвы.
- Видишь ли, детка, я могу кончать только в совокупности с убийством.
Я мысленно смакую эту мысль, и проглатываю с внезапно подступившим к горлу комком.
Хочешь, чтобы я тебя изнасиловал?
Я продолжаю оцепенело наблюдать за тем, как язык до скрипа вылизывает поверхность ботинок, как мелкие трещинки на губах начинают кровить, и оставлять разводы, жаль на черном не видно. Ты слышишь, как я ору внутри от желания? Я дышу чаще, комкая в пальцах дешевую простынь. Самое приятное в играх - это ожидание, не так ли? Если я скажу "стоп", я проиграю. Если я попрошу дотронуться до себя, я проиграю. Если уйду, я проиграю. Проиграть себе иногда страшнее, чем кому-либо. Может быть, ты хочешь трахнуть меня? Он отстраняется, вылизав ботинки начисто. Картинка уходит, возвращая меня из мира пьяных фантазий в реальность. Нежный секс, секс без эмоций, секс для галочки, секс как обыденность и привычка - все это сродни суходрочке. Я же люблю довести себя до грани.
- Раздевайся.
P.S. В Амстердаме в кафе-шопах продают убойные косяки. Похер, мой дневник, пишу, что хочу.
написано 13.04.2010