Королева Маб
Для моего дорогого Закари с безграничной любовью.
♪ О воспитании детейЛето в Альбионе было особенно безжалостным. Душные вечера сменяли друг друга, и даже распахнутые настежь окна дворца не приносили облегчения. Воздух, неколебимый и густой, как патока, обволакивал, угрожая медленным удушьем. Яркая круговерть придворной жизни замерла, дожидаясь лучших времен, и все спешили разъехаться на уютные виллы в пригороде, где дышалось чуть легче. Королева все еще оставалась в столице, готовясь к завтрашнему выступлению перед обезумевшей от жары толпой.
Лорд Фрэнсис Блейк, восемнадцатый граф Рочестер, застыв у открытого окна, смотрел, как изящные пальцы сжимают перо, небрежно скользящее по белоснежному полотну. Внутри щемило от горькой нежности.
Уже который день все шло не так. Обычно сосредоточенная, ироничная, своенравная владычица Альбиона сегодня пребывала в редком своем настроении, граничащем с нежностью и меланхолией одновременно. Граф сдерживал выработавшуюся за долгие месяцы службы привычку отвечать добродушной шпилькой на любое замечание. Сейчас это могло все испортить. Лишиться головы из-за скверного характера шестнадцатилетнего ребенка с короной на голове трижды национальному герою, не хотелось совершенно. Поэтому заняв выгодную позицию у окна, граф наблюдал и лениво думал, что может быть, когда с реформами и речами будет покончено королева позволит увезти ее куда-нибудь поближе к морю, где никто не будет мешать... Внезапно Ее Величество глубоко вздохнула и расправила плечи, отчего ярче проступил контур ключиц. Поймав себя на вольных мыслях лорд Блейк отвел глаза.
- Вы играете в шахматы, граф?
Ответив учтивым кивком, граф покинул свой наблюдательный пост и занялся подготовкой шахматной доски. Белые напротив черных, две маленькие армии, которые, не задумываясь, умрут за короля.
Ее Величество тихо шурша платьем, села за стол. Затянутая в белую атласную перчатку рука сдвинула одну из своих пешек. Все-таки столичный воздух был ей не на пользу. После двух покушений королева плохо спала и часто просыпалась от кошмаров. Под глазами залегли тени, которые не могла скрыть косметика. Впрочем, об этом знал только лорд Блейк.
- Вы когда-нибудь чувствовали себя пешкой, сэр Фрэнсис? Так, словно вас двигают по полю против вашей воли?
Вопрос прозвучал неожиданно, и мужчина помедлил, двигая фигуру.
- Я – Ваша пешка, моя королева. Вы передвигаете меня по полю в соответствии с вашими желаниями.
Бледная улыбка скользнула по губам, но тотчас же увяла.
- В таком случае, вы не очень послушная пешка, граф. Боюсь, мне не хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать количество ваших ссылок еще при жизни моей матушки.
- Покойная королева Ирэна стала первой императрицей, прибавив к своему королевству обширнейшие колонизированные земли. И вы также императрица, смею напомнить. Мое непослушание может иметь свои плоды. Что вас беспокоит?
Королева не ответила, убрав одну из вражеских пешек и поставив на ее место коня. Сумерки сгущались все больше, скоро должны были зажечь свечи. На душе было тревожно.
- Иногда я смотрю вокруг и понимаю, что эти реформы ничего не исправят. Что я такая же пешка, где политики хватают меня за подол и тащат по клеточкам.
Граф промолчал, оценивая ситуация на шахматной доске. Ее Величество всегда была хорошим игроком.
- Тогда вам стоит изменить правила игры.
Королева посмотрела в упор. Когда-то он считал ее ребенком на троне, слишком слабым, слишком мягким, неспособным править, который не выдержит эту ношу и сгинет в веках, пополнив страницы кровавых биографий в монаршей семье.
- А Вы, граф? Хотели бы сыграть мной?
Он улыбнулся, становиться взрослым слишком рано – не слишком приятная участь, но иногда просто нет выбора. Его королева справлялась с этим достойно.
- Как видите, мне приятнее играть с вами, а не вместо вас, Ваше Величество.
Изучающий взгляд потух, сменившись усталым. Графу совершенно не нравилась эта меланхолия. Когда монархи хандрят, страдать приходится прежде всего их подданным. Королева поднялась и отошла к единственному закрытому окну в кабинете.
- Оставляете партию недоигранной? – саркастичная фраза вышла немного неуверенной. Хрупкая фигурка на фоне сгущающихся сумерек, в пшеничных волосах запутались лучи догорающего солнца. Все происходящее кажется каким-то дурным предзнаменованием. Как и раскинутые руки на фоне перекрестья рам.
- Знаешь, чего я хочу иногда? – королева почти шепчет, глядя в окно. – Перестать играть в эти странные игры. Выйти к ним, и сказать, что я – принц Кристиан, обманом узурпировавший трон своей сестры-близнеца, выйти на площадь и…
Граф отчетливо представил, что случится потом, и на миг ему становится очень нехорошо. Оставив попытки отвлечь Ее Величество разговорами, он молча приблизился и, не говоря ни слова, положил обе руки на плечи и замер, когда королева, медленно склонила голову, прижавшись щекой к его ладони. В груди снова защемило от нахлынувшей нежности. Мягкое прикосновение губами к шее, покрытой тонким слоем пудры, к трогательным кольцам локонов на затылке, выбившихся из сложной прически. Неожиданная безвольность выбивает из колеи. Он развернул королеву лицом к себе и нашел ее губы своими. Томительный поцелуй, лишенный бешенной страсти, получается вдумчивым, немного горьким, но от этого только более откровенным. Он пил тоску с губ того, кому присягнул на верность и кого поклялся защищать до последней капли крови.
Пальцы ловко оглаживали корсаж, задирали подол, скользя по шелку и лаская через кружево возбужденного мальчишку. Их маленький секрет, который, как он наделся, останется между ними.
- Граф, что…?
Взгляд сапфировых глаз выдавал потрясение, лорд Фрэнсис еще раз неторопливо насладился поцелуем, прежде чем ответить.
- Прощаюсь, моя королева, разве непонятно? – он недобро прищурился, больно стискивая ягодицу сквозь шелковое белье. Слова звучали, как надо, уверенно, жестко, расчетливо
– Подумайте, чего вы лишаетесь, и чего больше не будет в вашей жизни. Вам всего шестнадцать. А теперь идите, куда вы там собрались! На площадь? В толпу?
Зло рассмеявшись, он смахнул со стола написанную королевой речь. Звонкая пощечина резко оборвала его смех, вторая привела в чувство. Граф Рочестер периодически забывал, что ручка у Ее Величества была вовсе не женская. Королева, жарко покрасневшая даже в вырезе декольте и, кажется, под платьем, резко оттолкнула его, поправила одежду и, обведя кабинет ненавидящим взглядом, покинула комнату, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла. Снаружи раздался ее властный голос, отдающий приказы и карающий попавшихся под горячую руку. Замок ожил, словно избавился от злых чар.
Фрэнсис Блейк прислонился к холодной стене и коснулся горящих от пощечин скул. Детей нужно было воспитывать, а венценосные дети мало чем отличались от остальных. Легкий смешок сорвался с губ, когда он осторожно выглянул в окно, откуда теперь доносился голос Ее Величества, ругающийся с начальником охраны поэтически и весьма вдохновенно.
- Терпеть не могу слабаков. Но увезти его на море отдохнуть все же следует.
♪ О воспитании детейЛето в Альбионе было особенно безжалостным. Душные вечера сменяли друг друга, и даже распахнутые настежь окна дворца не приносили облегчения. Воздух, неколебимый и густой, как патока, обволакивал, угрожая медленным удушьем. Яркая круговерть придворной жизни замерла, дожидаясь лучших времен, и все спешили разъехаться на уютные виллы в пригороде, где дышалось чуть легче. Королева все еще оставалась в столице, готовясь к завтрашнему выступлению перед обезумевшей от жары толпой.
Лорд Фрэнсис Блейк, восемнадцатый граф Рочестер, застыв у открытого окна, смотрел, как изящные пальцы сжимают перо, небрежно скользящее по белоснежному полотну. Внутри щемило от горькой нежности.
Уже который день все шло не так. Обычно сосредоточенная, ироничная, своенравная владычица Альбиона сегодня пребывала в редком своем настроении, граничащем с нежностью и меланхолией одновременно. Граф сдерживал выработавшуюся за долгие месяцы службы привычку отвечать добродушной шпилькой на любое замечание. Сейчас это могло все испортить. Лишиться головы из-за скверного характера шестнадцатилетнего ребенка с короной на голове трижды национальному герою, не хотелось совершенно. Поэтому заняв выгодную позицию у окна, граф наблюдал и лениво думал, что может быть, когда с реформами и речами будет покончено королева позволит увезти ее куда-нибудь поближе к морю, где никто не будет мешать... Внезапно Ее Величество глубоко вздохнула и расправила плечи, отчего ярче проступил контур ключиц. Поймав себя на вольных мыслях лорд Блейк отвел глаза.
- Вы играете в шахматы, граф?
Ответив учтивым кивком, граф покинул свой наблюдательный пост и занялся подготовкой шахматной доски. Белые напротив черных, две маленькие армии, которые, не задумываясь, умрут за короля.
Ее Величество тихо шурша платьем, села за стол. Затянутая в белую атласную перчатку рука сдвинула одну из своих пешек. Все-таки столичный воздух был ей не на пользу. После двух покушений королева плохо спала и часто просыпалась от кошмаров. Под глазами залегли тени, которые не могла скрыть косметика. Впрочем, об этом знал только лорд Блейк.
- Вы когда-нибудь чувствовали себя пешкой, сэр Фрэнсис? Так, словно вас двигают по полю против вашей воли?
Вопрос прозвучал неожиданно, и мужчина помедлил, двигая фигуру.
- Я – Ваша пешка, моя королева. Вы передвигаете меня по полю в соответствии с вашими желаниями.
Бледная улыбка скользнула по губам, но тотчас же увяла.
- В таком случае, вы не очень послушная пешка, граф. Боюсь, мне не хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать количество ваших ссылок еще при жизни моей матушки.
- Покойная королева Ирэна стала первой императрицей, прибавив к своему королевству обширнейшие колонизированные земли. И вы также императрица, смею напомнить. Мое непослушание может иметь свои плоды. Что вас беспокоит?
Королева не ответила, убрав одну из вражеских пешек и поставив на ее место коня. Сумерки сгущались все больше, скоро должны были зажечь свечи. На душе было тревожно.
- Иногда я смотрю вокруг и понимаю, что эти реформы ничего не исправят. Что я такая же пешка, где политики хватают меня за подол и тащат по клеточкам.
Граф промолчал, оценивая ситуация на шахматной доске. Ее Величество всегда была хорошим игроком.
- Тогда вам стоит изменить правила игры.
Королева посмотрела в упор. Когда-то он считал ее ребенком на троне, слишком слабым, слишком мягким, неспособным править, который не выдержит эту ношу и сгинет в веках, пополнив страницы кровавых биографий в монаршей семье.
- А Вы, граф? Хотели бы сыграть мной?
Он улыбнулся, становиться взрослым слишком рано – не слишком приятная участь, но иногда просто нет выбора. Его королева справлялась с этим достойно.
- Как видите, мне приятнее играть с вами, а не вместо вас, Ваше Величество.
Изучающий взгляд потух, сменившись усталым. Графу совершенно не нравилась эта меланхолия. Когда монархи хандрят, страдать приходится прежде всего их подданным. Королева поднялась и отошла к единственному закрытому окну в кабинете.
- Оставляете партию недоигранной? – саркастичная фраза вышла немного неуверенной. Хрупкая фигурка на фоне сгущающихся сумерек, в пшеничных волосах запутались лучи догорающего солнца. Все происходящее кажется каким-то дурным предзнаменованием. Как и раскинутые руки на фоне перекрестья рам.
- Знаешь, чего я хочу иногда? – королева почти шепчет, глядя в окно. – Перестать играть в эти странные игры. Выйти к ним, и сказать, что я – принц Кристиан, обманом узурпировавший трон своей сестры-близнеца, выйти на площадь и…
Граф отчетливо представил, что случится потом, и на миг ему становится очень нехорошо. Оставив попытки отвлечь Ее Величество разговорами, он молча приблизился и, не говоря ни слова, положил обе руки на плечи и замер, когда королева, медленно склонила голову, прижавшись щекой к его ладони. В груди снова защемило от нахлынувшей нежности. Мягкое прикосновение губами к шее, покрытой тонким слоем пудры, к трогательным кольцам локонов на затылке, выбившихся из сложной прически. Неожиданная безвольность выбивает из колеи. Он развернул королеву лицом к себе и нашел ее губы своими. Томительный поцелуй, лишенный бешенной страсти, получается вдумчивым, немного горьким, но от этого только более откровенным. Он пил тоску с губ того, кому присягнул на верность и кого поклялся защищать до последней капли крови.
Пальцы ловко оглаживали корсаж, задирали подол, скользя по шелку и лаская через кружево возбужденного мальчишку. Их маленький секрет, который, как он наделся, останется между ними.
- Граф, что…?
Взгляд сапфировых глаз выдавал потрясение, лорд Фрэнсис еще раз неторопливо насладился поцелуем, прежде чем ответить.
- Прощаюсь, моя королева, разве непонятно? – он недобро прищурился, больно стискивая ягодицу сквозь шелковое белье. Слова звучали, как надо, уверенно, жестко, расчетливо
– Подумайте, чего вы лишаетесь, и чего больше не будет в вашей жизни. Вам всего шестнадцать. А теперь идите, куда вы там собрались! На площадь? В толпу?
Зло рассмеявшись, он смахнул со стола написанную королевой речь. Звонкая пощечина резко оборвала его смех, вторая привела в чувство. Граф Рочестер периодически забывал, что ручка у Ее Величества была вовсе не женская. Королева, жарко покрасневшая даже в вырезе декольте и, кажется, под платьем, резко оттолкнула его, поправила одежду и, обведя кабинет ненавидящим взглядом, покинула комнату, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла. Снаружи раздался ее властный голос, отдающий приказы и карающий попавшихся под горячую руку. Замок ожил, словно избавился от злых чар.
Фрэнсис Блейк прислонился к холодной стене и коснулся горящих от пощечин скул. Детей нужно было воспитывать, а венценосные дети мало чем отличались от остальных. Легкий смешок сорвался с губ, когда он осторожно выглянул в окно, откуда теперь доносился голос Ее Величества, ругающийся с начальником охраны поэтически и весьма вдохновенно.
- Терпеть не могу слабаков. Но увезти его на море отдохнуть все же следует.
@темы: God save the Queen
-
-
05.05.2011 в 18:58Говорил уже, повторюсь, я буквально проглотил текст) И было это шикарно.
А еще, я заочно и тайно влюблен в Блейка.
Спасибо))
-
-
05.05.2011 в 23:41да уж, Блейк - душка, все для тебя, моя лисонька)