Королева Маб
♪ Об играхЖизнь - игра.
Охренительная игра, в которой самое важное - найти себе достойного противника.
Я просто смотрю на тебя.
Вам когда-нибудь хотелось человека ощутить тактильно настолько, что начинало сводить кончики пальцев?
Я смотрю на тебя.
Как хорошо, что ты не умеешь читать мысли. Желание поиметь до глубины души, порвать, сломать как нелюбимую марионетку, вам знакомо это чувство? На деле же я бы не притронулся к тебе и пальцем.
Скажи, меня выдают мои глаза?
Наверное, ты опасно улыбаешься, я играю в равнодушие. Секс – это так скучно, правда? Трахать мозги куда увлекательнее. Этим можно заниматься вечно.
- Поиграем?
- Разумеется… покер? - я делаю глаза почестнее. Вдруг ты настолько глуп, что согласишься.
- Нет, конечно. Я не настолько самоуверен, - признание моего превосходства снисходительным тоном "ну хотя бы в чем-то!", как щелчок по носу от которого на загривке начинает вздыбливаться шерсть. - Будем играть в... это.
Он достает револьвер, ловко раскручивает барабан и небрежно кладет на низенький столик между нами. Пистолет завораживающе крутится на гладкой поверхности и замирает угрожающим холодным куском металла.
- Единственное условие: целимся в висок не себе, а друг другу. В остальном та же русская рулетка.
Я удивлен настолько, что даже не скрываю этого. Гадеееныш... рисковать своей шкурой не страшно, а с ним я пока не готов расстаться. И он это знает. Сука!
- Ты слишком самонадеян.
- Посмотрим...
Он быстро хватает револьвер и, направляя мне в лицо, спускает курок. Тихий сухой щелчок. Я только моргаю, понимая, что ничего бы и не почувствовал кроме легкого удивления. Наверное. Беру револьвер и целюсь, чувствуя, как внутри закипает смерчик ярости.
Ты целился в меня! Мразь!
Ярость делает движение уверенным и не дает времени на размышления. Курок твердеет под пальцами. Новая осечка.
Он с текучей кошачьей грацией тянется к игрушке, на секунду прикасаясь пальцами к моей прохладной ладони. Я вздрагиваю словно от сигаретного ожога.
Ты обходишь стол.
Слишком близко.
Отойди.
Дуло обводит скулу, скользит по кадыку, упирается в подбородок. Я думаю только о том, как близкое его лицо, так близко, что можно...
Выстрел.
Я все еще жив.
С тихим рычанием выхватываю пистолет и затягиваю тебя себе на бедра. Поцелуй жестко сминает губы, словно вызов. Дуло упирается в живот. Я целую тебя так, как если бы это был первый и последний раз в жизни. Впрочем, так оно и может оказаться...
Ты ведь не умрешь сейчас, правда?
Спускаю курок.
Не умер, очень жаль.
Ты приоткрываешь мне рот и заталкиваешь в глотку ствол пистолета, как мог бы сунуть туда свой эрегированный член. Я чувствую, как сталь скользит по небу, заходит едва ли не в горло.
Кажется, меня имеют.
Бесстыжий прищур, и мои пальцы уже впиваются в твои бедра до синяков, которые ты будешь носить как ордена. Рука скользит к молнии на джинсах, властно сжимая член, сокрытый под грубой тканью. Гадючное шипение, заливается токкатой в мои уши. Йееее, детка! Ты спускаешь курок. Отдача чуть не выбивает мне зубы.
Сука!
Трижды сука!
Я сбрасываю тебя с колен на пол и берусь за оружие. Последний шестой предназначен для тебя. Я выдаю самую безумную улыбку из своего арсенала.
Ты проиграл, ублюдок!
Ты ничего не говоришь и даже не улыбаешься, просто меняешь позу и становишься на колени передо мной.
Револьвер упирается тебе в лоб.
Ты на коленях передо мной.
Я сглатываю.
Ты. На коленях. Передо мной.
Да! Я отпечатываю на сетчатке твой образ. Вот твое место, сукин ты сын!
Ты просто смотришь на меня, а я медлю, непростительно медлю.
Ты смотришь, а я думаю о том, что ты сейчас умрешь.
Ты смотришь и молчишь.
Блядь, да скажи что-нибудь! Умоляй меня сохранить тебе жизнь!
Ты смотришь...
- Ничтожество.
Небрежно брошенная фраза припечатывает сильной пощечиной. Моя идеальная маска крошится и слетает с меня, обнажая ярость. Никаких привычек, никаких слабостей, ты должен умереть. Ненавижу! О, как я ненавижу... безжалостно давлю на курок.
Ничего.
Никаких мозгов разбрызганных на ковре, никаких потеков крови. Он, мать его, жив!
- О, я думал, ты никогда этого не сделаешь... Ты что решил, он и вправду заряжен? - белоснежные зубы скалятся особенно презрительно.
Я молчу долгих пять секунд, глядя сверху вниз на этого веселящегося мудака. Медленно растягиваю губы в улыбке... Резкий удар, сапог врезается в живот с наслаждением, так что ты скрючиваешься на полу и только не блюешь рядом с моими ногами.
- Лучше бы сдох, ей Богу...
Я выдыхаю.
Мечтательные интонации в моем голосе трудно подделать, но я точно знаю, что чувство, которое заполняет меня изнутри, зовется облегчением.
Жизнь охренительная игра, господа... Главное, найти достойного партнера.
написано 22.04.2010
Охренительная игра, в которой самое важное - найти себе достойного противника.
Я просто смотрю на тебя.
Вам когда-нибудь хотелось человека ощутить тактильно настолько, что начинало сводить кончики пальцев?
Я смотрю на тебя.
Как хорошо, что ты не умеешь читать мысли. Желание поиметь до глубины души, порвать, сломать как нелюбимую марионетку, вам знакомо это чувство? На деле же я бы не притронулся к тебе и пальцем.
Скажи, меня выдают мои глаза?
Наверное, ты опасно улыбаешься, я играю в равнодушие. Секс – это так скучно, правда? Трахать мозги куда увлекательнее. Этим можно заниматься вечно.
- Поиграем?
- Разумеется… покер? - я делаю глаза почестнее. Вдруг ты настолько глуп, что согласишься.
- Нет, конечно. Я не настолько самоуверен, - признание моего превосходства снисходительным тоном "ну хотя бы в чем-то!", как щелчок по носу от которого на загривке начинает вздыбливаться шерсть. - Будем играть в... это.
Он достает револьвер, ловко раскручивает барабан и небрежно кладет на низенький столик между нами. Пистолет завораживающе крутится на гладкой поверхности и замирает угрожающим холодным куском металла.
- Единственное условие: целимся в висок не себе, а друг другу. В остальном та же русская рулетка.
Я удивлен настолько, что даже не скрываю этого. Гадеееныш... рисковать своей шкурой не страшно, а с ним я пока не готов расстаться. И он это знает. Сука!
- Ты слишком самонадеян.
- Посмотрим...
Он быстро хватает револьвер и, направляя мне в лицо, спускает курок. Тихий сухой щелчок. Я только моргаю, понимая, что ничего бы и не почувствовал кроме легкого удивления. Наверное. Беру револьвер и целюсь, чувствуя, как внутри закипает смерчик ярости.
Ты целился в меня! Мразь!
Ярость делает движение уверенным и не дает времени на размышления. Курок твердеет под пальцами. Новая осечка.
Он с текучей кошачьей грацией тянется к игрушке, на секунду прикасаясь пальцами к моей прохладной ладони. Я вздрагиваю словно от сигаретного ожога.
Ты обходишь стол.
Слишком близко.
Отойди.
Дуло обводит скулу, скользит по кадыку, упирается в подбородок. Я думаю только о том, как близкое его лицо, так близко, что можно...
Выстрел.
Я все еще жив.
С тихим рычанием выхватываю пистолет и затягиваю тебя себе на бедра. Поцелуй жестко сминает губы, словно вызов. Дуло упирается в живот. Я целую тебя так, как если бы это был первый и последний раз в жизни. Впрочем, так оно и может оказаться...
Ты ведь не умрешь сейчас, правда?
Спускаю курок.
Не умер, очень жаль.
Ты приоткрываешь мне рот и заталкиваешь в глотку ствол пистолета, как мог бы сунуть туда свой эрегированный член. Я чувствую, как сталь скользит по небу, заходит едва ли не в горло.
Кажется, меня имеют.
Бесстыжий прищур, и мои пальцы уже впиваются в твои бедра до синяков, которые ты будешь носить как ордена. Рука скользит к молнии на джинсах, властно сжимая член, сокрытый под грубой тканью. Гадючное шипение, заливается токкатой в мои уши. Йееее, детка! Ты спускаешь курок. Отдача чуть не выбивает мне зубы.
Сука!
Трижды сука!
Я сбрасываю тебя с колен на пол и берусь за оружие. Последний шестой предназначен для тебя. Я выдаю самую безумную улыбку из своего арсенала.
Ты проиграл, ублюдок!
Ты ничего не говоришь и даже не улыбаешься, просто меняешь позу и становишься на колени передо мной.
Револьвер упирается тебе в лоб.
Ты на коленях передо мной.
Я сглатываю.
Ты. На коленях. Передо мной.
Да! Я отпечатываю на сетчатке твой образ. Вот твое место, сукин ты сын!
Ты просто смотришь на меня, а я медлю, непростительно медлю.
Ты смотришь, а я думаю о том, что ты сейчас умрешь.
Ты смотришь и молчишь.
Блядь, да скажи что-нибудь! Умоляй меня сохранить тебе жизнь!
Ты смотришь...
- Ничтожество.
Небрежно брошенная фраза припечатывает сильной пощечиной. Моя идеальная маска крошится и слетает с меня, обнажая ярость. Никаких привычек, никаких слабостей, ты должен умереть. Ненавижу! О, как я ненавижу... безжалостно давлю на курок.
Ничего.
Никаких мозгов разбрызганных на ковре, никаких потеков крови. Он, мать его, жив!
- О, я думал, ты никогда этого не сделаешь... Ты что решил, он и вправду заряжен? - белоснежные зубы скалятся особенно презрительно.
Я молчу долгих пять секунд, глядя сверху вниз на этого веселящегося мудака. Медленно растягиваю губы в улыбке... Резкий удар, сапог врезается в живот с наслаждением, так что ты скрючиваешься на полу и только не блюешь рядом с моими ногами.
- Лучше бы сдох, ей Богу...
Я выдыхаю.
Мечтательные интонации в моем голосе трудно подделать, но я точно знаю, что чувство, которое заполняет меня изнутри, зовется облегчением.
Жизнь охренительная игра, господа... Главное, найти достойного партнера.
написано 22.04.2010